Красная Феррари остановилась около обочины широкого проспекта. Да и не то, чтобы прямо около обочины, а так, что понятно: эта машина гораздо шире своих физических размеров — её аура распростёрта до пределов видимости. В общем, Феррари тормознула так, как и подобает – стремительно приземлилась, как приземляется на палубу истребитель морского базирования.
Мужчина лет сорока в чёрных очках и кожаных перчатках с обрезанными пальцами сидел внутри и раздосадовано кричал в телефон:
— Где вас носит? Где вы меня потеряли? Я на Кутузе! Бегом, я сказал!
Нервно бросил трубку на сидение, приподнялся и посмотрел в зеркало заднего вида. Улыбнулся себе и… увидел, как ржавая Жигули четвёртой модели, медленно и упорно, по совершенно предсказуемой траектории катится к надраенному фюзеляжу Феррари.
Мужчина начал остервенело жать на кнопку клаксона, попытался заорать в окно, нервно закрутился в поисках рычага передач… И тут, с неотвратимостью приближающейся грозы, ржавая четвёрка, перекошенная на один бок, въехала в зад шикарной машины. Удар — Феррари жалобно хрустнула и дёрнулась вперёд.
Мужчина в перчатках тут же вылетел на дорогу, посмотрел на смятый бампер и разбитый фонарь. Зажал руки в пах и вполуприсяд стал крутиться волчком. Он выл и ругался, но руки не отпускал.
Со стороны могло показаться, что кто-то заехал ему по яйцам… хотя удар пришёлся всего лишь по их социальному заменителю.
Наконец он расправил руки, подбежал к четвёрке и заорал:
— Ну ты чо, мля, гнида! Ты, мля, попал! Пи#да тебе, короче!
Дверь четвёрки отворилась, и из неё, занимая всё пространство проёма, появилась огромная нога. Обутая в потёртый военный ботинок какого-то нереального размера, нога ступила на асфальт. Через минуту нога подвинулась, и медленно, теснясь и цепляясь, появилась вторая нога. Затем, на улице появились руки. Вместе. Руки походили недовыбритые лапы медведя. Они обхватили рамку двери так, как обычная рука обхватывает чайную ложку.
Мужчина из Феррари замер на мгновение, потом, набрав побольше воздуха, стал орать на нечто, вылезающее из машины.
В конце концов, какая разница, кто там, мутант или йети? Это существо встряло по полной.
— Ну что, мля, мутант, глаза тебе вырвать? – Кричал мужик на медленно появляющуюся голову. Голова – точнее огромная мохнатая шапка волос, остриженных секатором, была занята вылезанием и никак не реагировала на оскорбления.
Мужчина ругался и жестикулировал, он был похож на репера, дающего концерт перед развороченной берлогой.
Наконец, мохнатая шапка вылезла полностью. Это был великан за два метра, с огромными, пропорционально мощными частями тела. Черты лица были как бутафорские: неестественно большой рыхлый нос, две булки губ, чёрные блюдца глаз и копна волос. При всём при этом лицо было добродушным, без тени какого-либо раздражения или злости.
Не обращая внимания на исполнителя рэпа, чёрная шапка подошла к разбитой заднице Феррари и улыбнулась:
— Красивая!
Мужик в чёрных очках замер на секунду и потом снова пустился в пляс:
— Ты чо, мля, ох#ел? Красивая! Ты вообще что ли без понятий? Это мля тебе всю жизнь работать, чтобы бампер починить.
— Не ругайтесь. Сейчас поправлю… — Сказала копна волос. Она упёрлась ботинком в четвёрку, отодвинула её на полметра, развернулась и руками схватилась за бампер Феррари.
— Чо ты делаешь, мудило! Убери грабли на х#й!
— Ой… — Сказала чёрная копна, медленно поднимая оторванный бампер.
— Мляяяяя! – опустил руки мужик.
— Я сейчас поправлю, не ругайтесь, дяденька, — Копна волос присела и с силой воткнула бампер на место. Раздался лёгкий хруст, мятый бампер треснул, крышка багажника медленно поползла наверх.
— Ну ёпт… Ну мля… — чуть не плача засопел водитель Феррари.
И тут же, нагоняя упущенное, которого уже не вернуть, чёрный джип, уткнувшись носом, остановился чуть позади и сбоку от Феррари.
Двери джипа одинаково быстро открылись, и на дорогу выпрыгнули трое крепышей в чёрных костюмах:
— Чо за нах?
— Чо за дела?
— Ты ох#ел, мужик, — наперебой тараторили охранники.
Мужик из Феррари сжал кулачки в перчатках и пискляво завопил:
— Вы сами ох#ели! Вы мля куда исчезли, у#баны? Вам пи#дец по полной, наклоняйте лоха как хотите!
— Шеф, мы же просили не гонять. Крузак валкий в поворотах, за тобой не угонишься, — ответил охранник.
— Х#ли не угонишься? Х#ли, Макар может, а вы нет? Короче, разбора завтра в офисе, а сейчас предъявляйте громиле по полной. Меня не #бёт.
Тут с пассажирской стороны четвёрки вылезла тётушка в больших роговых очках и вязаной кофточке, она быстро подскочила к своему растерянному попутчику, испуганно рассматривающему результаты ремонта:
— Мишенька, пойдём отсюда. Дяденьки злые, ругаются.
Мишенька обиженно выпятил нижнюю губу и нехотя пошёл за тётушкой.
Братва тут же оживилась, они оцепили Мишеньку с тётушкой и наперебой начали расспрос:
— Ты куда собрался?
— Стоять не двигаться!
— Так, замерли все!
Мужик из Феррари встал в стороне и крикнул:
— Под стволы его ставьте, лох борзый, надо прессануть.
Братва распушила пальцы и опять же, перебивая друг друга, стала наезжать:
— Ну чо, сколько денег?
— Квартира, дача?
— Чем платить будешь?
Мишенька посмотрел на тётушку и тихо сказал:
— Лошадка есть…
Братва переглянулась и опять наперебой:
— Ты чо, фермер?
— Скакун, жеребец?
— Где посмотреть?
Миша вытянул руку и раскрыл пятерню:
— Вот.
Хозяин Феррари вдруг заверещал:
— Мля, когда он успел мой шильдик спи#дить! Мля, вы сами лохи! Въ#бите ему! Под стволы!
Один из охранников медленно полез под пиджак, и через секунду на свет показался чёрный ствол пистолета.
Мишенькины глаза загорелись, губы вытянулись в восхищенную трубочку, он крикнул:
— Ух ты ! Пестик! Зыкий!
И быстро, без церемоний, так, как билетёры забирают билеты в кинотеатрах, выхватил из руки охранника ствол и поднёс к глазам. Убрал в карман Ферраревский шильдик, и стал крутить пистолет в руках:
— Папыдж! Папыдж! Фиу-Фиу! Бдыж-бдыж-бдыж! – Он водил рукой с пистолетом, а офигевшие охранники молча переглядывались… Один из них, бывший владелец ствола, попытался выхватить пистолет обратно, но Мишенька просто и не больно ударил его по рукам, и совершенно занятый пистолетом не обращал больше ни на что внимания:
— Птю! Птю! Птю!
Владелец Феррари закрыл лицо руками, потом пугливо осмотрелся по сторонам, быстро пошёл к машине и крикнул:
— Ну вы мля даёте! Разбирайтесь сами!
Сел в машину, хлопнул дверью. Машина взревела и со свистом пошла на разгон. Красный бампер оторвался от машины и, ударившись о бордюр, полетел на траву.
Охранники шипели друг на друга, лица их стали серыми от беспомощности, а Мишенька играл в войнушку.
И тут вмешалась тётушка:
— Мишенька, пестик – фука! Отдай его дядям!
— А лошадку тоже?
— Нет, нет, лошадку оставь себе, — затараторили охранники. – Пестик отдай нам, отдай его сюда!
Мишенька ещё раз поднял пистолет к лицу:
— Глок! Зыкий… — и нехотя отдал одному из парней.
— Ребята, вы с ним ласковей обращайтесь… Он же не специально – по-учительски заявила тётушка.
— Ну его нах, тётка. Бабки есть какие при себе? Хоть чо отдай, он не прав по-любому! – охранники с явным облегчением всё же пытались как-то отработать выезд.
— Нет, ребят, у нас машина то… Сами посмотрите…- тётушка подошла к водительской двери и открыла.
Все трое братков удивлённо уставились в салон четвёрки. Переднего сидения в ней не было, а на его месте… Зияла огромная дыра в полу.
— А как же вы… это?
— Как-как! Ножками! Да Мишенька? – тётушка ласково обняла руку громилы.
— Ну х#я себе!
— Обалдеть!
— Пи#дец!
Затараторили наперебой братки.
— Не ругайтесь при нём, пожалуйста. А так неплохо. В горку тяжело конечно, ножки устают, но в целом, покататься можно. А много ли ему надо? Так покатается, и к вечеру спит хорошо. Он у нас любит машинки.
Братва ещё раз переглянулась и быстро попрыгала в джип.
Тётушка погладила Мишеньку по руке, Мишенька опять выкатил нижнюю губу:
— Плохие дяди. А лошадка красивая!
— Плохие, плохие. Поехали, Мишенька. А лошадку мне пока отдай. Дома верну.
Тётушка забрала лошадку и положила в маленькую сумочку, где уже лежали золотистый бычок и серебристый трезубец.
Источник: ЯП © Скотиняка
