Наверное, у каждого взрослого человека, с высоты прожитых лет анализирующего прожитые годы, найдется парочка-другая необъяснимых историй, приключившихся с ним или его близкими, друзьями.
Одну из таких историй я до сих пор не могу разгадать, так же как и поверить во все происходящее, если бы это случилось не на моих глазах.
1975 год. Небольшой промышленный городок на северо-западе СССР. Мы заканчиваем десятый класс, готовимся к экзаменам. Я часто провожу время у своей одноклассницы Нины, мы вместе готовимся, читаем, рассказываем друг другу пройденный материал. У Нины дома всегда аккуратно, красиво, уютно, всегда есть что-то вкусненькое, родители до позднего вечера на работе, так что нам раздолье. Их двухэтажный восьмиквартирный деревянный дом стоит почти на берегу реки, в окружении шести точно таких же. Это, скорее, даже больше похоже на небольшой поселок, где все взрослое население в основном работает в лесосплавной конторе. А сразу за поселком начинаются поля и рощи, весной там всегда много желтых кувшинок и цветущей сирени. На «Последний звонок» в школе традиционно учителям дарим эти кувшинки и сирень.
Соседка Нины,девушка 19 лет, работала медсестрой в городской больнице,звали ее Валя. Она частенько приходила к нам, рассказывала о своей работе, мы смеялись,пили чай. Она казалась нам уже взрослой, со своей личной жизнью. Той весной она познакомилась с парнем-цыганом и влюбилась в него. Их табор стоял неподалеку от поселка.
Валя почти каждый вечер ,вернувшись с очередного свидания, бежала к Нине и рассказывала о своем Алеко. (звали его,конечно,не так).
И вот, как-то невзначай Валя сообщила, что на завтра они наметили знакомство с его родителями. Надо сказать, что Валентина в больнице работала сутками, и в следующий раз она пришла в гости только дня через три, вялая и усталая. Сказала, что сильно устала на работе. И грустно добавила, что встречаться они с Алеко, скорее всего,не будут.
Его мать запретила им это. Мы возмутились: Как это запретила?! Вы молодые,свободные люди.
на что Валя ответила: Она меня прокляла.
Мы: Предрассудки, ерунда, не обращай внимания!
Валя: Она что-то кричала на своем языке и плевала мне под ноги.
Мы поутешали Валю, потом занялись своими делами.
Начались экзамены. Нам было не до встреч и разговоров. Где-то через неделю, может, дней через десять, в школьном коридоре Нина мне сообщила, что Валя заболела. Да так, что легла в больницу , в свою, где работала.
Долго врачи не могли даже диагноз определить, Валентина же слабела и сохла с каждым днем. Потом ее отправили в областной центр, и через две недели родители привезли свою дочь домой. Умирать. Оказалось, что у Вали лейкоз в последней стадии, который превратил цветущую, пышнотелую девушку в скелет, обтянутый кожей.
Как-то, когда Нина была дома одна, раздался слабый стук в дверь. На пороге стояла, держась за косяк, Валя. Она обратилась к соседке с просьбой дать ей на свадьбу с Алеко хрустальную посуду. Опешившая Нина согласилась на все, а потом, проводив больную в ее квартиру,долго рыдала в подушку.
Валя умерла в конце июня, был сильный ливень, и стекла окон плакали вместе с нами. Где-то там, за поселком, доцветала сирень, поля были зелены и пустынны, цыганский табор давно укатил на своих тарантасах в поисках привольной жизни, и только выжженное кострище осталось после него.
P.S. Я до сих пор не могу понять, как здоровая молодая девушка «сгорела» за месяц? Виной ли тому цыганское проклятие, или просто внезапная болезнь?
